Как хорошо, когда благоденствие человека
основано на законах разума.

Пифагор.

Разве не удивительно, проснувшись летом в деревне, обнаружить, как в окно к тебе заглядывает ветка сирени, пригнувшаяся под тяжестью большой цветочной кисти? Холодком и свежестью тянет от окна, запах сирени уже наполнил комнату. Такая прелесть!

За темно-зеленой веткой с тройной кистью синеет чистая утренняя глубина, где-то под стрехой переговариваются коротким чириканьем касатки, их гнездо прилепилось у самого карниза, а во дворе по-хозяйски уже горланит петух. Бабушка с крыльца тихонько укоряет собаку, а та в ответ только звучно зевает и посматривает на закрытую калитку. Не терпится ей побегать...

В самом деле, не улежишь, когда такой день разгорается, такая зелень и голубизна, солнце и широкий мир, полный загадок и прелести.

Торопись вставать: день только начинается, он полон особенных красок, которые меняются по мере того, как солнце подымается все выше и выше. Запомни эти чудесные перемены на границе ночи и дня!

Как щекотно, как ласково и прохладно босой ноге на тропинке, заросшей мелким спорышом! Какие запахи из огорода, где все перебивает укроп, уже поднявший свои серо-зеленые зонтики на высоких стеблях. Как поблескивают росинки на каждом стебельке, листочке, ветке - блестят и светятся, если на них попадает прямой луч солнца. И если не попадает - тоже светятся, но таинственно и зелено, словно под водой.

Вот уже все залито солнцем. Солнце окатило влажную с ночи крышу, и над досками возникает легкий парок, он тут же исчезает. Луч солнца совсем легонько касается лопушиного листа и куда-то пропадает, как будто впитывается без остатка в лист. Он почему-то не просвечивает, он прохладен и бархатист на ощупь, однако развернут точно на солнце, а под листом густая тень. Оглядываешься и замечаешь, что солнце пропадает не только в этом большом и толстом листе, но и в очень тонком молодом огуречном листике, прячется в нем и от спрятанного тепла нежится, расправляется, и растет, наверное, и сам лист, и стебель, на котором лист держится, и пупырчатые огурчики на соседнем колючем стебельке.

Кажется, что вся земля в эти часы теплеет и улыбается от щедрот солнца, играет росистыми капельками, дышит все глубже, и аромат ее дыхания наполняет пространство теплыми запахами жизни. Вот и тропинка уже теплая, она хорошо натоптана около дома и чуть влажновата с ночи. Над ней тоже, как и над крышей, едва заметный парок, он колышется и исчезает, просвеченный лучами.

За огородом близко лес, на опушке его широко и осанисто стоят дубы, железные листья их пока освещены с одного края, они колышутся и сухо перешептываются, похоже, что стараются повернуться к солнцу полной пластинкой, чтобы захватить больше тепла и света, без которых листьям не очень уютно. А на земле под дубами, все еще таится глубокая тень. На опушке высокая трава уже разомлела от тепла. Сюда солнце достало раньше, еще не поднявшись над избами. И трава картинно заиграла. Желтые, красные, голубые, белые, синие, оранжевые, коричневые и еще всех цветов и полутонов верхушки трав сделали поляну похожей на только что развернутый цветистый ковер, вытканный великим мастером. Колоски, венчики, метелки разного фасона, кругляши желтых, как само солнце, лютиков, белым кружевом отделанные ромашки - все разогнулось, вытянулось, светится, дышит и горит на солнце, а над раскрытыми цветами уже гудят пчелы, они с лету усаживаются в цветочные чашечки, так что стебель сгибается, и пчела, качаясь, словно на качелях, уже ощупывает хоботком липкую сердцевину.

Мир беспредельной красоты каждое утро возникает перед человеком, солнце старается как можно ярче осветить землю и людей на ней - всё и всякого, чьи чувства открыты природе, и даже равнодушных к этой красоте, которые так и проживут век, не ощутив светлой радости от самой жизни.

Мы все в какой-то мере привыкли к удивительному, как привыкаешь ко всему, что вокруг тебя и постоянно перед глазами. Радость общения где-то в сердце, она и в настроении, в певучести голоса, в особенной ласке, с которой обращаются к ребенку, в приязни к любому незнакомцу. В улыбке, наконец, которая так и не гаснет на лице доброго человека, даже когда он занят своим неотложным и повседневным трудом.

И лишь малыш, едва поднявшийся на ноги, лишь этот маленький человечек, перед которым светлый мир только-только открывается, сосредоточенно и пристально, с каким-то недоверчивым любопытством осматривает каждую травинку и цветок, чтобы вдруг оглянуться, откинуть назад головку и рассмеяться звонко, до визга, выразив свое ощущение от всего этого сладко-неведомого, которое взрослые называют очарованием, счастьем жизни. Чарами солнца...

Так уж повелось, что природа, какая она ни на есть, воспитывает в душах счастье и радость - будь это душа мыслящего человека или что-то другое, присущее животным, или даже совсем непонятное, едва заметное в растениях и цветах и впервые описанное Метерлинком в его книге с очень точным названием "Разум цветов". Возможно, что и разум...

Вся земля, на которой мы живем, где наши пути-дороги, где ползаем, ходим, ездим, которую затаптываем, перекапываем, уродуем канавами, ямами или, что хуже, заливаем мертвым бетоном, асфальтом, - терпеливая эта земля во всяком состоянии не хочет оставаться неприглядной, а тем более голой. Ведь над ней солнце с его могучей энергией, эта лучистая энергия обнимает Землю и, конечно, не пропадает бесследно: куда только достанет прямой или отраженный рассеянный луч, там немедленно появляются зеленые растения. Они бесчисленны и всевластны. Именно всевластны!

Земля одевается в разноцветье из трав, кустарничков, деревьев, пусть даже изо мха и простейших лишайников, но все равно одевается - тем скорей и богаче, чем больше тепла и влаги дает ей небо. Даже песчаные пустыни, где немыслимые зной и сушь, даже пустыни хоть на неделю, на один месяц весны зарастают скоротечной мелкой зеленью, трепетно живущей, чтобы успеть вызреть, дать семена и потом погибнуть от жары, выполнив главный долг всего живого - оставить потомство. И в свирепом холоде полярных широт растут мхи, мятлики и цветет багульник, расстилая корни над каменистой и суровой поверхностью всего на один вершок оттаявшей земли.

В поднятом к небу высокогорье, в ущельях и пещерах, где есть хотя бы немного света, поспешно поднимаются и отцветают совсем неприхотливые и мелкие создания. Только было бы солнце, хотя бы его дальний отблеск! Только бы самая тонюсенькая пленка земли на камнях, в трещинах горделивого базальта или неподатливого гранита! Да еще капли воды от истаявшего снега - и на том, как говорится, спасибо. Живем и дышим.

Жизнь сотворяется из Солнца, Воздуха, Воды и Земли. Они - создатели всей бесконечной красоты, всего богатства природы и хранители ее вечности. Они сотворили то, что мы и называем природой, частью которой являемся сами. Лучшей или худшей - толком не знаем, самонадеянно относя себя, конечно, к лучшей. К думающей. И нередко придумывающей такое, чему никто потом не рад. А в общем-то, просто живем, сколько кому определила судьба-судьбина.